‘Мы были музыкой во льду…’ - так обозначил Пастернак судьбу поколения, которому в двадцатые годы пришлось ‘от лирики переходить к эпосу’. Именно тогда им были созданы большие вещи, насквозь проникнутые революционной стихией: поэмы ‘Высокая болезнь’, ‘Девятьсот пятый год’, ‘Лейтенант Шмидт’. Эпического жанра требовало время, и Пастернак этот вызов принял. Но ‘музыка во льду’ - лирика, ‘высокая болезнь’, потребность ‘индивидуальной повести’ - жила все это время в зреющем романе в стихах ‘Спекторский’.